Смогут ли Россия и НАТО уйти от конфронтации
Виктория Иванченко
Главный редактор «Креативной дипломатии»
Статья о сложностях отношений и диалога между НАТО и Россией, которые лежат как в конъюнктурном, так и системном измерении существующей архитектуры европейской безопасности.
После окончания холодной войны члены НАТО продолжительное время пытались переосмыслить роль альянса, определить новую миссию в постбиполярном мире. Поиски новой роли колебались от инициатив борьбы с нетрадиционными угрозами безопасности до расширения географического охвата действия (что отразилось в концепции так называемых out-of-area missions).
Многое изменилось после 2014 года – ресурс организации был мобилизован против России в связи с событиями в Крыму и Донбассе и российской позицией относительно Украины. В итоге был восстановлен важный элемент существования организации в прошлом – наличие соперника и врага, «угрозы с Востока». Эта мобилизация, к счастью, ограничивается критикой и учениями на границе, но атмосфера противостояния и угроза столкновения, однако, присутствует достаточно явно.
Россия, которая длительное время воспринимала НАТО как вызов единой европейской архитектуре безопасности и организацию, которой присуща направленность против России и борьба за сферы влияния, получила очередное подтверждение антироссийского содержания деятельности Североатлантического альянса. Спираль конфронтации раскручивается и возникает вопрос: насколько возможен и вообще целесообразен диалог? Есть ли вероятность договориться, когда обе стороны имеют кардинально разные подходы и ценностные установки, а диалог традиционно обретает форму двух монологов?
Старая сказка на новый лад
Помимо создания свободной и целостной Европы путем интеграции ФРГ и Франции в западную систему коллективной безопасности, другой важной целью НАТО при ее становлении было противодействие угрозе коммунистического Востока с СССР во главе. Наличие врага — мощный мобилизационный фактор, который используется с успехом уже в сегодняшних реалиях на почве еще свежей в памяти биполярной конфронтации и логики холодной войны.
Сегодняшний императив западного политикума – обвинение России в бедах Европы, и зачастую без признания какой-либо доли личной ответственности (как в ситуации с Украиной). Политике мобилизации против «нового старого врага» помогают исторические обиды и стереотипы, существующие в Центрально-Восточной Европе (в странах Балтии, Польше), прецеденты с потенциальными кандидатами на вступление – Украиной и Грузией, длительное взаимное непонимание между Западом и Россией. Категоричность Москвы в вопросе Крыма также надолго укрепит Россию в статусе угрозы и оправдает наращивание военных группировок у границ России.
Существующий разговор или по сути взаимный обмен обвинениями строится на постоянной апелляции к ошибкам и неправоте оппонента. На фоне противостояния восстановление диалогового окна в виде Совета Россия-НАТО выглядело неактуальным и безрезультатным шагом.
При этом претензии России, обращенные в сторону НАТО, не всегда направлены именно на организацию, а часто вызваны логикой поведения коллективного Запада и оспаривают политику западных стран по чувствительным для России направлениям в целом. В результате НАТО как военно-политическая организация в какой-то мере стала воплощением антироссийского институционального инструмента Запада, корнем обеспокоенности России относительно будущего партнерских отношений с Европой и собственной национальной безопасности.
Назвать это полноценной холодной войной нельзя, но конфронтационный характер носят и слова, и действия двух сторон.
Еще один болезненный пункт повестки – расширение Альянса. Сегодня это расширение может коснуться Балкан и постсоветского пространства, а также нейтральных Финляндии и Швеции, что неминуемо вызовет раздражение Москвы и усугубит отношения. В частности, наиболее опасным является вопрос вступления Украины в НАТО (как на внутригосударственном украинском уровне, так и на глобальном). Яркий представитель школы реализма в США, директор Kissinger Associates Томас Грэм указывает на то, что Украине следовало бы сохранить внеблоковый статус. По его словам, украинское вступление в НАТО невыгодно: оно не повысит безопасности в Европе и не улучшит отношения с Россией. Скорее существуют обратные риски.
Тупиковые перспективы
Проблемы, которые обнажились на уровне отношений НАТО — Россия и в целом на уровне системы безопасности в Европе, характеризуются тем, что, во-первых, являются давно и глубоко укоренившимися, во-вторых, не поддаются решению старыми традиционными методами. Старые правила в силу их несоответствия новым реалиям с каждым годом работают все слабее. Нужен новый подход и свежий взгляд, необходимы реформы.
НАТО-центричность архитектуры европейской безопасности усугубляет раскол на континенте. Сегодня существование НАТО в текущем виде с точки зрения единой и функциональной архитектуры европейской безопасности малоэффективно. Россия, в свою очередь, не может стать членом НАТО (даже при маловероятной смене парадигм внешней политики России или НАТО), так как не могут существовать два лидера, гегемона в рамках одной организации: США этого не примут априори.
Процессы переосмысления роли НАТО во многом остановились на уровне риторики. У НАТО сегодня нет рецептов для решения региональных кризисов, равно как нет и потенциала для глобальной роли из-за усугубившихся проблем и кризисов в Европе и США. Реальные угрозы – международный терроризм, вызовы запрещенного в РФ «Исламского государства», наркоторговля и другое – де-факто выведены из поля интересов НАТО, а основное внимание сфокусировано на проблеме России как нарушителя установленного порядка.
Разговор НАТО с Россией привязан к исполнению Минских соглашений. Россия, по мнению НАТО, должна устранить причины кризиса, то есть сделать откат к началу 2014 года: обеспечить возвращение Донбасса под юрисдикцию Украины и вернуть Крым. В то же время за Крым альянс, естественно, воевать не готов – никто не хочет полномасштабной горячей войны. С другой стороны, НАТО и не вовлекается в процесс разрешения кризиса – нет предложений по урегулированию, а недружественная риторика закрывает возможности для переговоров и элементарного обмена мнениями и позициями двух сторон.
Во многом НАТО сегодня больше работает на свой имидж, информационную картину внутри и вовне – в странах, которые являются потенциальными кандидатами на членство в альянсе. Сюда входит и разъяснительная работа, и учения, и симулирование отражения возможных атак с Востока. Но при этом с задачей разрешения масштабных кризисов и вызовом дестабилизации и раскола европейского континента НАТО справиться не может – особенно в одиночку и при деструктивной линии поведения.
Стоит отметить, что в риторике НАТО в последнее время начали намечаться некоторые изменения после неожиданной победы Дональда Трампа в США, который не ставит Россию в ряд угроз национальной безопасности. Заявления стали менее острыми, появляются возможности для возобновления диалога. Но действительно ли Трамп способен дать толчок реформам и изменениям в измерении европейской безопасности?
Новые возможности?
Важно отметить два момента. Первое — проблема отношений Россия-НАТО заключается не только в риторике и готовности или неготовности вести диалог, но она имеет системный характер. НАТО-центричность архитектуры европейской безопасности не может гарантировать ее стабильность и противоречит видению Россией европейской архитектуры безопасности как единой и неделимой. Игнорирование этого фактора на волне нового «ветра перемен» может привести к последующим ошибкам и кризисам. Конъюнктурные заявления не могут заменить основательной работы по реформированию системы.
Второе — Трамп не является «пророссийским» президентом. Трамп был кандидатом против американского истеблишмента, но все равно он будет защищать в первую очередь интересы США, хотя и видит их иначе, чем демократы и даже многие представители Республиканской партии.
При этом почва для серьезных изменений все равно есть. Если Трамп будет придерживаться заявленного в предвыборной кампании, то США может пересмотреть формат и степень участия в обеспечении безопасности в Европе, вынудить европейские страны в большей степени платить за свою обороноспособность, а не довольствоваться только «ядерным зонтиком» США. Насколько радикальными будут данные шаги, пока непонятно, но вряд ли США будут готовы покинуть Европу полностью: это значительно ограничит Америку в плане проведения внешней политики. Евроатлантизм ЕС со своей стороны может снизиться из-за Brexit и новой американской политики. В таком случае снова будут начаты попытки создать европейскую армию, которые, однако, практически полностью обречены на провал ввиду отсутствия политической воли и кризисов как по части уровня консолидации ЕС, так и в сфере внутренней безопасности в пределах Евросоюза.
Украина же превратилась в проблему для Запада. Это, со своей стороны, также может подтолкнуть к переменам позиций по кризису. Повышается вероятность постепенного отхода интереса к украинской проблеме и заключения «большой сделки» в обход европейских институтов безопасности (что не делает им, впрочем, чести и подтверждает факт их неповоротливости).
Но лозунг Трампа Make America great again обращен не только на внутреннее развитие США. Республиканская администрация нацелена на увеличение и совершенствование военно-промышленного комплекса, ядерных сил, активизацию программы ПРО. Противоречия между Москвой и Вашингтоном могут выйти за рамки Европы и коснуться теперь Ирана и Китая, что переносит существующие риски на глобальный уровень. Глубокие разногласия между Западом и Россией могут быть преодолены только путем дипломатии, переговоров, открытого обозначения позиций и выработки эффективных правил взаимодействия. При Трампе пока простора для таких действий больше, что, безусловно, можно считать позитивным знаком.
Какое место займет в этом обновленном разговоре НАТО, зависит от готовности аппарата организации и государств-членов не просто при случае перестроить риторику на более дружественную, но и переоценить свою роль в Европе, признать важность пересмотра существующих правил, а также тот факт, что Россия не смирится с существованием однополярного мира во главе с единым гегемоном в лице США. России важно со своей стороны тоже примерить оценки и обеспокоенности евроатлантической стороны, понять предел и наиболее вероятный курс реформ, на которые готовы пойти европейцы и американцы. И главное при этом — не спешить с решениями в погоне за громкими сделками.
Фото: Flickr.com/ResoluteSupportMedia
Источник: Politica Externa