Наталья Бурлинова
Редакция сайта публикует русскоязычную версию статьи президента «Креативной дипломатии» Натальи Бурлиновой о российской «мягкой силе», а также ее особенностях и главных акцентах. С оригиналом публикации на английском языке можно ознакомиться на сайте проекта Russia Direct.
События на Украине отрезвили многих жителей России, кто полагал, что в последние годы мы стали существовать в общей реальности с Западом. Оказалось – все наоборот. Россия и Запад живут в совершенно разных, порой диаметрально противоположных пространствах, где черное и белое меняется местами в зависимости от угла зрения. В этих условиях каждый стремится донести до мира свою правду, свою реальность, свой взгляд на вещи. В ситуации информационного противостояния, в котором сейчас находятся Россия и Запад, как никогда приобретают большую важность инструменты внешних связей, нацеленные на донесении информации и установления контактов с людьми. Все это принято обозначать понятием «мягкая сила».
Российская «мягкая сила» – понятие совсем новое. В отличие от Соединенных Штатов, где концепция Джозефа Найя относительно способности добиваться от других желаемого результата с помощью привлекательности насчитывает не одно десятилетие, в России широкое знакомство с этой идеей произошло в девяностых годах, а активное ее внедрение в жизнь началось лишь в двухтысячных.
Впервые в российском политическом пространстве слово «мягкая сила» было употреблено президентом Владимиром Путиным в его программной предвыборной статье по внешней политике «Россия и меняющийся мир», опубликованной в феврале 2012 г.
Конечно, и до этого специалисты были знакомы с этим термином, так или иначе, Россия имеет огромный, очень успешный опыт в системе работы с зарубежными обществами еще во времена Советского Союза. Однако те времена канули в лету, да и заимствованная у американцев концепция «мягкой силы» подразумевает под собой нечто иное, нежели просто пропаганду.
Владимир Путин дал свою собственную трактовку «мягкой силы», которая и стала определяющей для всех, кто работает в этой сфере в России: «Мягкая сила» — комплекс инструментов и методов достижения внешнеполитических целей без применения оружия, а за счет информационных и других рычагов воздействия».
Исходя из определения Президента, можно понять, что для российской «мягкой силы» характерен акцент не на создании привлекательного образа (как это работает в случае с Америкой), а на информационной работе с окружающим миром. Вероятно, российское руководство исходит из исторического опыта России, что привлекательность нашей страны для Запада возрастает лишь тогда, когда Россия слабеет, как это было в 90-е годы. Когда же Россия занимает крепкие позиции в мире, ее привлекательный образ в западном сознании резко перестает быть привлекательным, скорее, становится пугающим. Например, если взглянуть на карикатуры европейской прессы на Россию времен Крымской войны 1853 – 1856 гг., когда фактически была развернута первая общеевропейская война СМИ, в которой участвовали союзники, с одной стороны, и Россия, с другой, то мы найдем много общего с тем, что сегодня пишут о России. Да и опыт недавних лет работы с имиджем российского государства и лично Владимира Путина, например, через западное агентство Ketchum, показал низкую эффективность.
Поэтому основной упор в системе российской «мягкой силы» сегодня делается на собственную информационную составляющую. И это приносит свои плоды. На Западе, особенно в англоязычных странах, заметен рост востребованности той информации, которую в качестве альтернативы основным западным СМИ предлагает Россия через свои информационные каналы вещания – как например, Russia Today. Этот канал за несколько лет добился огромной успешности, расширил свое вещание на несколько языков, и местами опережает в оперативности и интересности по подаче информации таких монстров как CNN или BBC. Залог успешности Russia Today – предложение альтернативной точки зрения. Как выяснилось, западный потребитель информации в целом готов услышать иную точку зрения, которую не вещают местные каналы. Альтернативность и умение найти контакт с аудиторией – основы успеха Russia Today. Это не оставляет равнодушными его оппонентов. В условиях, когда идет информационное противостояние российской и западной действительности, вся информация, которая транслируется из России, объявляется пропагандой, которую следует запретить. Нападки на телеканал начались в некоторых наиболее демократичных странах Запада. С критикой канала выступили некоторые западные государственные деятели, например, госсекретарь США Джон Керри. На фоне украинского кризиса в Европейском союзе всерьез заговорили о необходимости создания русскоязычного канала, который будет работать против российских СМИ, завоевывая умы русскоязычных жителей Европы, которых немало. Западные лидеры, сами того не замечая, перенимают худшие черты советской стилистики. На этом фоне в России решили действовать по-иному, а именно – ничего не запрещать. Например, буквально на днях была продлена лицензия CNN на вещание в России. И это приносит результат. Мало кто смотрит CNN в России, кроме заинтересованных профессионально. Незапрещенное уже не является таким манящим.
Однако российская «мягкая сила» – это не только информационные инструменты работы, хотя, безусловно, они признаются очень важными для презентации России в мире. Наряду с информационной политикой все эти годы продолжала развиваться еще одна составляющая российской «мягкой силы» – публичная дипломатия во всех ее проявлениях. Интересно, что в России, как это обычно бывает, происходит смешение или зеркальное отражение терминов, принятых на Западе. Именно поэтому в нашей стране правые – это демократы, а левые – это коммунисты и социалисты, а консерваторы – это что-то посередине и, как правило, обозначает государственников. Тоже произошло и с публичной дипломатией, которая в России приобрела сразу несколько воплощений: общественная дипломатия, народная дипломатия. Все это в английском языке суть одного термина, в России же все имеет свои оттенки. Чтобы не запутать читателя, обозначим это все публичной дипломатией.
Главным игроком на этом направлении является ведомство с очень длинным названием – Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству. В России коротко это агентство принято называть Россотрудничество. Своего рода это аналог USAID в США. Но не совсем. История возникновения этого агентства тесно связана с Содружеством Независимых Государств. В момент распада Советского Союза необходимо было закрепить те гуманитарные и культурные связи, которые имелись между республиками бывшего Союза. Так возник предшественник Росзарубежцентр, а потом и само Россотрудничество. Долгое время в системе «мягкой силы» России Россотрудничество играло второстепенную роль, оставаясь в плоскости культурных и гуманитарных контактов. Однако с приданием этому ведомству функций по работе с так называемыми соотечественниками – с этническими русскими и русскоговорящими, оставшимися после развала СССР вне границ современной России – агентство начало набирать политический вес.
Современную роль основного проводника работы в области «мягкой силы» и публичной дипломатии агентство приобрело при руководстве известного в России дипломата и международника, бывшего депутата, ныне сенатора Константина Косачева, одного из немногих российских «споуксменов», активно выступающих на иностранную аудиторию. Именно Косачев привнес в Россотрудничество саму идею того, что именно эта структура должна сосредоточить в своих руках все основные программы, являющиеся составными частями публичной дипломатии, в том числе программы для иностранной молодежи, содействия обучению в России, поддержки изучения русского языка в мире. При нем под эгидой организации была запущена российская программа Содействия международному сотрудничеству по аналогии с USAID. Константин Косачев покинул свой пост в конце 2014 года. Новым руководителем структуры стала Любовь Глебова, назначенная на этот пост 23 марта 2015 г. Любовь Глебова для российской «мягкой силы» фигура новая и темная. Поэтому о том, по какому пути развития далее пойдет Россотрудничество, остается только догадываться.
Несомненно одно, что установка на информационно-разъяснительную работу будет актуальна для агентства и при новом руководителе. А российская «мягкая сила» по-прежнему будет исходить из информационной целесообразности и важности донесения российской точки зрения, которая является альтернативной для Запада, до самой широкой аудитории, включая читателя данной статьи.
Наталья Бурлинова – кандидат политических наук, президент Центра поддержки и развития общественных инициатив – «Креативная дипломатия».
Источник: Russia Direct, Фото: The Guardian